Зонт

Многа букаф. Нецензурная речь практически отсутствует.

Думаю, вся эта запутанная и не очень понятная история началась с того, что я забыл в поезде зонт. Прямых свидетельств какой-либо взаимосвязи между моей мелкой, но непростительной халатностью и всеми последующими событиями нет, но я почему-то уверен, что так оно и было на самом деле.

Обычно я никогда не забываю свои вещи. Старенькие перчатки, зонты, очки и прочие всякие разные шарфики держатся у меня долгими годами. Вплоть до того самого момента, пока жене не надоедает эта стабильность. Тогда она начинает заниматься моей модернизацией, недрогнувшей рукой ликвидируя старые, по её мнению, предметы обихода. Я, хотя и возражаю против такого апгрейда, но не особо. Ей видней и чаще всего я об этом потом не жалею.

Вот и зонт этот. Да-да! Именно ЗОНТ, а не зонтик. Не особо сильно эксклюзивный, но и не дешёвка из тех, что можно купить на любом китайском развале. Большой, аккурат под мой немалый рост, добротный итальянец. Зонт-трость с изогнутой ручкой, который так удобно вешать на согнутую руку, либо вальяжно шествовать по улице, демонстративно постукивая бронзовым оконечником по мостовой. Его тоже жена купила. Не просто купила, а даже подарила на мне на день рождения. И поэтому мне было вдвойне обидней от такой нелепой потери.

А всё этот мой сосед по купе виноват! Поезд шёл в Нижний Новгород практически полупустой, в каждом купе было не больше двух человек. И надо же было случиться такому счастью, что моим попутчиком оказался сто пятидесяти килограммовый тюлень с лютым храпом! Я специально взял билет на поезд, который отправляется из столицы без пяти минут полночь, чтобы утром прибыть к месту работы выспавшимся и бодрым. А тут этот певец гортани и желудка! Лучано, блин, Паворотти! Лучший из своего племени! За ночь мне пришлось раз десять нежно пинать его ногой в пружинящее пузо, что бы хоть немножко поспать. Поэтому в шесть утра я вышел на перрон злым, не выспавшимся и не адекватным, забыв свой любимый зонт на полке над дверью. Шёл бы в Нижнем дождь, я бы конечно опомнился и вернулся в вагон, но как назло ледяной дождь пошёл уже тогда, когда я приехал на своё предприятие и дёргаться было поздно.

Все два дня командировки я остервенело ругал себя последними словами и не очень убедительно тешил себя мыслью, что на обратном пути обязательно зайду на вокзале в комнату забытых вещей. Может ещё остались на свете приличные люди? Может, кто сподобился его туда сдать? Наивные, конечно, мысли, но как же хотелось верить в чудеса за две недели до Нового Года!
На вокзал я приехал всего за сорок минут до отправления поезда. Дело в том, что принимающая сторона любезно устроила нам трёх часовую экскурсию по городу. Я хоть и рвался приехать на вокзал пораньше зонт поискать, но от такой уникальной возможности не отказался, о чём и не пожалел. На выделенном микроавтобусе, с персональным экскурсоводом мы осмотрели наиболее значимые достопримечательности. Были и в кремле, разумеется. Зашли там в Архангельский собор. Проехали по Рождественке, заехали на ярмарку, ныне Нижегородский пассаж. Пешим ходом прошли по Большой Покровской, рассмотрели здание бывшей городской думы на площади Минина и Пожарского. Много ещё чего посмотрели. Понравилось. Правда, понравилось. Следы разрухи девяностых ещё видны, но искренне порадовали и изменения к лучшему. Невооружённым взглядом видно, что город хорошеет и это очень здорово. Город с таким историческим наследием и культурными традициями воистину должен стать третьей столицей!

К вокзалу я попал уже в сгущающихся сумерках.
Скучающие на рамке входа молоденькие милици… (ой, простите великодушно!), полиционеры, даже не поняли, по началу, о чём речь:
— Какая-какая комната?
— Ну, комната забытых вещей. Там куда сдают вещи, найденные другими людьми. Где находится у вас тут? Я приезжий, не знаю, где что находится. Не подскажите?
— Сдают найденные вещи??? – криво усмехаясь, переспросил тщедушненький лейтенант, недоверчиво косясь на взволнованного двухметрового седого мужика, задающего такие глупые вопросы. – Так никто ничего не сдаёт! Вы о чём?
Я поперхнулся. Знаете, ну вот честное слово! Всякого ожидал, но не этого. Меня как пыльным мешком по голове из-за угла саданули. Я может, конечно, уже и старый, но я абсолютно чётко помню те времена, когда такой вопрос не был чем-то запредельным! Что же это такое?
— Обратитесь к дежурной по станции, – смилостивился страж порядка, видя мою явную растерянность. – Может она знает. Сейчас на право, в соседний зал, а потом наверх по лестнице и в дальнем углу.
— Спсб… — слабо пролепетал я и направился в указанном направлении. Хорошо, что рефлексы ещё действовали, а то я был как в нокдауне. Неужели я так много пропустил в этой жизни? Работа, семья, дети… Пару десятилетий я жил только этим. Неужели всё так в этом мире изменилось?

— Здравствуйте. А где комната забытых вещей? – в моём голосе звучала полная обречённость.
Я уже ни на что не рассчитывал. Пока я шёл по шумному залу, поднимался по лестнице, и искал будку дежурной, мне стало всё предельно ясно. Не найду я свой зонт. Никогда. Не те времена нонче. Не те отношения людские. Я отстал, потерялся во времени и в отношениях. Добей уже меня, тётенька в форменной одёжке.
— Что? – тётенька вздрогнула от вопроса и удивлённо воззрилась на меня. Возраста она была уже не молодого. Моего возраста тётенька была.
— Зонт я забыл в поезде. Два дня назад. Рейс из Москвы. Вечерний… Фирменный… Вагон номер… – уныло забубнил я.
— Да ну что вы! – всплеснула руками женщина, горько усмехнувшись. – Лет десять или пятнадцать назад, как ликвидировали эту комнату! Не выгодно. Сейчас же на всём экономят. Спросите у проводников состава. Может у них? Только поезд уже ушёл… Может вы завтра придёте, к возвращению?
Она явно мне сочувствовала, но помочь ничем не могла.
— Да, нет… (коронная русская фраза). Я не местный. Сегодня вечером я уезжаю обратно в Москву на «Ласточке». Попробую уже там перехватить… Спасибо Вам!
— Да, что уж там… Вот уж действительно не за что… Извините… — кажется она так же испытывала неловкость, как и я.

Я вышел на улицу. Обратно, мимо ухмыляющихся полицейских, в холод, дождь и быстрые сумерки. Расстроенный и наивный. Ну, и на что я рассчитывал? Чудеса случаются только в сказках. Подмораживало уже очень сильно. С неба сыпал не снег, а замёрзший дождь. Мелкий и колючий. Мерзкий.
Выкинув бычок, я, поеживаясь, запахнул полы куртки и уже собирался вернуться в здание вокзала, дабы предаться неудержимому самобичеванию, по поводу бездарно протерянного зонта, как вдруг…

Вот уж это пресловутое самое: «как вдруг»! Какой рассказ может обойтись без этой сакраментальной фразы? Ну, а что? Надеюсь, вы не подумали, что всю эту писанину я затеял только из-за скучного рассказа о потерянном зонте? На самом деле всё самое интересное началось именно только в этот момент:

… как вдруг услышал запыхавшийся голос:
— Постой, длинный! – грубый оклик явно предназначался мне. – Разговор есть. Фух, еле успел! А то думал, не срастётся…
Жутко не люблю, когда меня называют длинным. До судороги в кулаках не люблю! Сколько десятков лет надо объяснять, что я, сука, не длинный! Я, сука, высокий! Длинный я только когда лежу загораю на пляже. Но тот лишенец, который рискнул так меня назвать, в этот не добрый для себя час, очень вовремя это сделал. Мне было так тошно, так паскудно на душе от своей собственной безалаберности и общей несправедливости мира, что я с огромным облегчением воспринял этот окрик, как повод для скандала. Это именно то, что мне сейчас надо!
Я резво развернулся, по ходу дела разминая шею и руки.
— Ты кулачки-то не зажимай, — фигура моего оппонента, который мелкой рысью приближался ко мне сквозь непогоду, начала приобретать более выраженные черты. – А то потом сам пожалеешь.

А он, однако, высокий! Как я, наверно. Может и поболее. Не люблю высоких. Они на дальней дистанции любят драться. Как и я… Да и голос… Слишком наглый, слишком неприятный, но с очень знакомыми интонациями:
— Удивлён?
Приблизившись на расстояние вытянутой руки, незнакомец нагло сунул своё лицо прямо мне в рожу. Моё лицо сунул…

Вот тут я реально оху… оторопел! Вы, когда-нибудь, видели своё собственное отражение в зеркале, которое живёт своей собственной жизнью? Это вам не просмотр видео со свадьбы. Там хоть помнишь, что это ты сам совершаешь самую страшную ошибку в своей жизни. А тут совсем другое дело. Я смотрел на своё собственное лицо, которое нагло ухмылялось, шмурыгало красным сопливым носом, подмигивая, кривило рожи, но я в этот момент ничего подобного не делал! Зеркало наоборот. Жуткое ощущение, доложу я вам! Какие там нафиг кулаки! Я с трудом сфинктер держал, чтобы кучу кирпичей не отложить от страха, чего уж тут о драке говорить…
— А это действительно неприятно! – глумился мой неожиданный двойник. – Смотреть на самого себя со стороны. Рожа-то у тебя оказывается пренеприятная! Голова почти квадратная, лоб низкий, нос горбатый от бровей, надбровные дуги как у неандертальца, волосы уже седые и редкие. И что в тебе жена нашла? Ты же страшный, как прошлогодний налоговый отчёт! Не понимаю…

А вот это он зря. Что этот жалкий двойник себе позволяет? Да я за жену не только зеркало могу отпиздить, но и себя не пожалею:
— Ты это что сказал, урод? А ну-ка иди сюда, сучара дермантиновая! Свою харю давно видел? Ща я тебе масочку-то отрихтую по шаблону!
— Тише-тише, горячий московский парень! – долговязый чуть отпрыгнул, выставив вперёд свои длинные руки. – Дублёночки наши, однако, на одном заводе покроены! И дермантин там одинаковый. Не заметил?
Ненавижу драться с длинными! Их надо валить на землю и в партере мочить, иначе такой дятел своими поршнями столько плюх в башню напихает, что потом и землю ногами не нащупаешь… Но проблема именно в том, что я в партере слаб. Я такой же длинный, как и он…
— Чувак! Очнись! – голос моего противника утратил шутливые интонации. Он уже злобно скалился. — Я знал, что я тупой, но не до такой же степени!
Шта? Это он о чём?
— Я это ты! Только позже. Как ты этого до сих пор не понял?
Вот тут, как говорится, клин мне в башку и приехал. Так вон оно что! То-то мне этот мужик сразу не понравился. Весьма это неожиданно!
— Угу, – мрачно кивнул двойник. – Я это ты, только позже. Улавливаешь? Так что не пытайся себя обидеть. Делай то, что я сам себе говорю.

Дурная фраза. Не знаю. Минуту я был в отрубе или секунду. В голове мелькали отрывки из фантастических рассказов, которых я прочитал великое множество. И, что? Если суммировать опыт мировой литературы, то встреча с самим собой, либо категорически не приветствуется, ввиду непредсказуемых временных коллизий, либо влечёт за собой массу неприятных приключений.
— Ну, и что тебе от меня надо? — Если вы очень умные, то может быть смогли-бы придумать лучший вопрос в этой ситуации. Я не смог.
— Билет давай.
— Что?
— Билет на поезд, говорю, давай сюда.
Ага, щаз! Прям, так вот с разбега и отдал:
— Знаешь что, мужик? Если ты где-то надыбал рожу, похожую на мою, и озаботился тужурку похожую подобрать, то это совсем не значит, что я возьму и сразу тебе билет отдам!
— Ладно! – неожиданно легко согласился кадавр. По ходу он действительно слишком хорошо меня знал. Он опять увильнул от честной драки. – Но чтобы до тебя дошло, я расскажу то, что никто кроме тебя знать не может.

Раньше я думал, что выражение «глаза лезут на лоб» фигуральное. Нифига! Это весьма даже физическое явление. С каждой фразой таинственного двойника мои глаза всё больше и больше вылезали на лоб, до тех пор, пока волосы уже не начали колоть глазные яблоки.
— … а ещё в восьмом классе, в мае месяце, во время турслёта, ты…
— ЗАТКНИСЬ!!! Замолчи, тварь ты рогатая, кем бы ты ни был!!! – я начал судорожно рыться в карманах. – Вот! Возьми всё! Возьми билет, возьми мой кошелёк, возьми мою одежду и мотоцикл, ТОЛЬКО ЗАТКНИСЬ, ради всего святого!!!
— Мотоцикла у тебя отродясь не было, а кошелёчек у меня такой же, — подло хихикнул двойник. – Хочешь, сверим номера кредитных карт? Так что узбагойзя! Но вот билетик давай сюда…
— Изыди, сотона!!! – простонал я обречённо.
— Придурок, – грустно буркнул похожий на меня мужик, тем не менее, деловито засовывая мой билет в свой кошелёк. – Удивительно! Разница по времени – всего ничего, сутки, не более, а как же я собой разочарован! Где тот широкий кругозор, который я считал, что у меня есть? Где свобода мышления и готовность воспринимать новое? Мракобесие сплошное!
— Зачем ты здесь? – Это был очень сильный вопрос с моей стороны, сейчас, на привокзальной площади, под ударами хрупких ледяных заноз, но я чувствовал себя очень плохо.

— Ну, раз с билетом разобрались, то можно поговорить о деле. Повернись на сто восемьдесят градусов. Видишь во-о-о-н того молодого парня в старомодном наряде? Ага! Можешь глаза не протирать, у него действительно котелок на голове. Это твоя… Это твой… Короче, Сигизмунд! – двойник судорожно вцепился мне в плечи. – Помоги ему. Иначе нам обоим не выбраться.
— А кто это?
— Он из прошлого. Из прошлого века. Или даже позапрошлого. Больше я тебе ничего не скажу. Разбирайся сам. Только его не бросай. Так надо.
— И это всё, что ты можешь мне сказать?
— Угу.
— Да почему, чёрт возьми? Расскажи, что мне делать!
— Отвали! Не скажу! Как ты не понимаешь? Я – это ты. Ты – это я. Мы просто разнесены по времени. Я тебе сказал то, что мне сказал себе я… Тьфу, блин! Ну, я вот когда стоял на твоём месте, тот я сказал только то, что я сейчас тебе сказал… Так, всё, не путай меня! Я и сам уже запутался. Запомни одно – ты должен помочь этому парню. А я на поезд побежал, а то не успею.
— А если я не смогу ему помочь? – истерично взвился я, понимая, что ситуация полностью вышла из-под контроля.
Двойник немного помолчал:
— Ну, раз я здесь, значит, ты справился, – не очень уверенно ответил он.
— Не факт! Своим появлением, ты явно изменил что-то в прошлом. У меня теперь всё может пойти по-другому!
— Но я-то тоже с собой разговаривал! – только сейчас я заметил, что я будущий тоже весьма нервничает.
Теперь мы вместе рассматривали друг друга, судорожно прокручивая в голове возможные варианты событий.
— В самом худшем случае, — другой я тяжело вздохнул, — в худшем случае ты нарушишь пространственно-временной континуум, и вселенная коллапсирует. Но поскольку это произойдёт мгновенно, то ты этого никогда не узнаешь, а значит у тебя не будет времени расстроиться по этому поводу… Любой другой вариант развития событий таит за собой такое сонмище возможностей, что я даже не собираюсь бесполезно напрягать свою буйную фантазию! Но поскольку я очень хочу попасть домой, как и ты, поэтому думаю, что у тебя всё будет хорошо.
Я целиком и полностью был согласен с таким выводом. Ну, а как же могло быть иначе? Это же я сам сказал… Как бы не глупо это всё звучало, но я начинал ему верить. Мы ещё немного растерянно помолчали.
— Ладно, я побежал, а то на поезд опоздаю… — он явно хотел ободряюще похлопать меня по плечу, но быстро одумался и отдёрнул руку. Мало ли! Одно дело поговорить с собой, это любой алкаш может, а другое дело коснуться самого себя. – Паренька Сашей кличут…
Знакомо ссутулившись, таинственный двойник рванул в здание вокзала. Чёрт, у него и портфельчик был один в один с моим!

Вот, как говорится, и приехали, блин! Сказать, что я был ошарашен, это ничего не сказать! Я, в общем-то, действительно считаю себя человеком достаточно развитого мышления. С детства читаю научную фантастику и влёт могу назвать десяток другой весьма известных произведений с таким сюжетом. Но одно дело читать, а совсем другое дело самому стать участником таких событий… Пренеприятнейшее ощущение, доложу я вам!
Так что же мне делать? Я развернулся и внимательно осмотрел главного фигуранта этого мутного дела. Молодой. Двадцать пять – тридцать лет. Весьма субтильный, но не чахоточный. Хотя вполне возможно. Уж больно белое лицо и круги тёмные под глазами, как у лютого админа. Одет… Ну, конечно, в первую очередь в глаза бросался его старомодный головной убор. Когда смотришь старинную хронику, на которой десятки, сотни солидных людей щеголяют в котелках, то не возникает чувства несоответствия. Всё гармонично и изящно. Но увидеть такое на привокзальной площади? Пальто, длиной ниже колена у него было явно старомодного, но очень стильного кроя. Белоснежное кашне на шее наверняка скрывало белую же сорочку с бабочкой и сюртук. Брюки в мелкую полоску, ботинки с галошами. Галоши??? Наверно если бы я рискнул так нарядиться, то скорей всего выглядел бы просто как клоун, если не хуже. А этот парень выглядел весьма органично. Тут, видимо, дело даже не в фасоне, а в некой глубинной культуре одежды, которую мы уже утратили.
Хосподя, ну что же мне с ним делать???

Я медленно двинулся в сторону своей цели, пытаясь хоть капельку сорганизовать свои мысли, которые были совсем не в порядке. По первому впечатлению, тот паренёк был явно растерян. Топтался на месте, судорожно крутил головой, глазки пучил. Ну, с одной стороны, я его понимаю. Но мне от этого не легче. Страшно ли мне было? Очень страшно! Но, надо что-то делать, наверное:
— Э-э-э… мня-а-а… — Чёрт! Как же неловко я себя чувствовал. — Извините! Молодой человек… Я могу вам чем-то помочь?
Парень заметно вздрогнул и посмотрел на меня настолько наивно-растерянным взглядом, что мне, прям, сразу захотелось обнять и успокоить это тщедушное тельце.
— Я… видите ли… извините… — парень растерянно озирался по сторонам. – Дело в том, что я забыл свой зонт в поезде!
Теперь настал мой черёд испуганно вздрагивать. Это, что? Дьявольское совпадение?
— Забыли зонт?
— Да… – Молодой человек сомнамбулический обошёл вокруг меня, продолжая вертеть по сторонам головой. – Попытался найти комнату забытых вещей, а тут никто ничего не знает… И люди такие странные кругом… И вообще я не понимаю… Ничего не узнаю…
Парень, наконец, остановился и с ошарашенным видом ткнул пальцем мне за спину:
— А вот это что? Стеклянный дом?
Я обернулся. Ну, конечно, стеклянный. Самый обычный супермаркет, нелепый архитектурный уродец, дитя сумрачных умственных испражнений девяностых, убого притулился на противоположной стороне привокзальной площади. А вот этому парню такая вещь действительно может снести крышу.
— Как это возможно? – потрясённо вопрошал юноша.
— Это просто фасад. Лицевая, так сказать, поверхность. Стекло не несёт нагрузки. Каркас здания бетонный. А это просто облицовка.
— А если разобьют? А если человек случайно споткнётся и выпадет?
— Там небьющееся стекло. Да и ограждения внутри устроены так, что невозможно выпасть.
— Как это может быть стекло небьющимся? – удивлённо воскликнул паренёк. – Стекло всегда бьётся! Оно хрупкое! Вы хоть бы понимаете, о чём говорите?
— К сожалению понимаю. – Как мне это сейчас всё ему объяснять? – Просто я строитель по образованию, поэтому…
— А вот это! – не слушая моих объяснений, паренёк растерянно проводил взглядом жалко дребезжащее подвеской такси из второго форда. – Это что за авто? Странно выглядят. Это всё к ярмарке приготовили? Специально, да? А где извозчики? И вот это…
У меня реально свело скулы. Ну, как? Как мне сейчас ему надо отвечать на вопросы? Он же из прошлого!
— Послушайте… Александр.
— Можно просто Саша, – парень с видимым облегчением протянул мне руку.
— Приятно, да… – я смущённо ответил на рукопожатие. – Вячеслав. Тоже можно по-простому Слава. Рад знакомству… неожиданному… Конечно, я постараюсь Вам помочь, хотя если честно, то до сих пор, не очень понимаю каким образом это возможно.
— Вы меня уж простите. Я тут со своими проблемами, хотя это совсем не важно. Зонтик это ерунда, на самом деле. Он, конечно, весьма дорогой агрегат. Итальянский. С очень современной ручкой из абсолютно нового материала. Пластмасса, называется. Но я не об этом! Я приехал на ярмарку. Вы мне поможете на ярмарку попасть? Если Вас, конечно, не затруднит? А то тут столько нововведений, что я просто растерялся! – парень пожал плечами. – Столько сюрпризов! Понятия не имею куда идти!
Ога! Зонт. Итальянский. Ручка пластиковая. Ни фига, ни разу не случайные совпадения.

Поймите правильно моё состояние. У боксёров это называется грогги. Когда ещё не нокаут, но в башню нахватал столько оплеух, что уже ничего толком не соображаешь. Разум отказывался верить в происходящее и упорно твердил о каком-то чудовищном розыгрыше. Но тот же самый разум сразу объяснял, что некому и незачем затевать такую сложную игру. Не настолько я ценный экспонат, чтобы на меня тратить столько сил. А значит всё это правда? Ну, не верю! Хотя вроде и выбора у меня особого нет…
А если ещё с другой стороны посмотреть? У меня командировка заканчивается сегодня. Если завтра я не появлюсь на работе, то у меня будут очень, очень большие проблемы. Я не Юрий Деточкин, я не могу по телефонному звонку или по телеграмме (для юных читателей пояснение – телеграмма это типа СМС в старину) получить пару дней отпуска. Я вообще могу остаться без работы из-за этого приключения! Да и денег у меня не так уж и много. Могу, конечно, и накормить этого путешественника во времени, и в гостиницу пристроить, но это не решение вопроса. Что там этот длинный кадавр говорил? «Ты должен помочь!». А как???
— Так, эта… Щаз мы пойдём, – бормотал я себе под нос. — Спокойно! Мы все пойдём. Спокойно, я сказал!!! На ярмарку все пойдём! – меня уже просто начало колотить в нервной истерике. – Ничего удивительного. Это же нормально??? Слава, спокойно, билиать!!! Щаз мы все пойдём и поедем!

— Простите, вы что-то сказали?
Его вопрос прозвучал так чисто и невинно, что я разом успокоился. Глянул на него внимательно и, ещё раз успокоился. У него был очень… очень настоящий взгляд. Не знаю, как это можно моим испорченным языком объяснить. Чистый взгляд, честный. На бледном, с тонкими, и можно даже сказать, изящными чертами, лице, этот взгляд был совсем правильным. Испуганный немного взгляд, но честный. Вдруг мне показалось, что этот парень врать вообще не умеет. Я понимаю, что это не верно. В этой реальности, на этом земном шарике врут все. Даже младенцы! Не бывает так, чтоб человек не врал. А вот я, глядя в эти глаза почему-то поверил, что он не может врать.

Я не знал, что говорить. С одной стороны надомной довлели тонны информации из прочитанных фантастических книг, в которых много писалось о временных коллизиях и всяческих проблемах, связанных с этим. А с другой стороны передо мной стоял живой, настоящий человек, который ждал прямых ответов.
Я дышал ротом и понятие не имел, с чего начать. А тот стоял, и смотрел на меня лучезарным взглядом. И меня вдруг пробило. Терять уже нечего, а ничего более умного я не смог придумать:
— Скажите мне Саша, — вкратчиво спросил я. — А вы читали Герберта Уэллса? «Машина времени» в частности?
— Конечно читал! – паренёк аж подпрыгнул. – Потрясающий писатель! «Когда спящий проснётся» мне очень нравится. Наше ближайшее будущее. А вот его последнее «Мир освобождённый». Вы читали? Настолько невозможные вещи описывает, что иногда даже верится, что он действительно… Постойте-ка… Вы, намекаете, что…
Парень начал хватать ртом воздух, глаза его расширились, а руками он начал делать судорожные движения, будто собрался немного полетать. Мне ещё не хватало, чтобы он тут в обморок ляпнулся!
— Я даже не намекаю, – торопливо выдохнул я. – Я прямо заявляю, что вы попали в будущее. И я предельно счастлив, что мне не придётся объяснять Вам принципы передвижения во времени.
Паренёк ещё раз оглянулся, глубоко пару раз вздохнул, раскинул руки и восторженно выдохнул:
— Аху…ть!!!
Тут же смутился и щёчки его багряным румянцем вспыхнули:
— Извините, ради бога! Не смог сдержаться. Но это же потрясающе!!!
Ну, в обморок не упал, материться умеет, значит уже хорошо. Молодец. Моя задача значительно упростилась и я облегчённо вздохнул:
— Тогда, брат, пойдём. Я щаз тебе всё покажу. Ничего, что уже стемнело?
— Ой, да ничего страшного! – парень легкомысленно отмахнулся. – Я хоть и не местный, но прекрасно ориентируюсь.
Какая у парня, однако, выдержка! Какое быстрое мышление! Мне этот парень, в дурацком котелке, начал сильно нравиться.

Таксиста, быстроглазого молдаванина, я сразу по-тихому предупредил. Мол, мой братишка участвует в театральной постановке и он сейчас входит в образ, поэтому рули прямо и лишних вопросов ему не задавай. Ну и купюру соответствующую вручил:
— По старому городу, через Рождественку, с заездом в кремль и потом на старую ярмарку.
Таксист от такого маршрута вздрогнул, но промолчал. А я ж не местный, и мне ведать не ведомо, что фигню спорол.

— Какого года будете? – спросил игриво, усаживая парня в «экипаж». Надо же понять на каких стартовых условиях мы находимся.
— Год рождения или откуда прибыл, имеете в виду? – не менее игриво ответил мой попутчик, легко принимая условия игры.
А он действительно молодец. Не уверен, что я, оказавшись на его месте, смог бы проявить столько самообладания.
— Гы-хым… Дайте-ка мне подумать, мой юный друг! Ну, давайте год вашего отправления, а год вашего рождения я угадаю. Идёт?
— Согласен! – Саша пытался выдержать драматическую паузу, но не сдержался и торопливо выпалил — Тысяча девятьсот тринадцатый год! А сейчас какой?
Я аж подпрыгнул на месте, а таксист подло хрюкнул, но я сумел ему незаметно продемонстрировать свой увесистый кулак, после чего мелкий водила спешно заткнулся. Но для меня это было как пинок под дых – ровно сто лет:
— Сейчас две тысячи тринадцатый…

Сашка охнул и замолчал надолго. И я замолчал. Слишком много совпадений. Слишком. Поезд, зонт, ярмарка… и ровно сто лет. Россия тогда была на пороге первой мировой. С одной стороны пик имперского развития, а с другой скрытые процессы гниения, которые через четыре года разорвут великую державу на до, и после… Сонмище мыслей взорвались крикливыми ассоциациями в моём мозгу.

Я пребывал в полном расстройстве чувств и мрачных рассуждениях, а Сашка быстро ожил и был в полном восторге. От всего. От такси был в восторге. От светящейся рекламы по фасадам магазинов. От унылых двенадцатиэтажек по Московскому проспекту вообще чуть из машины не выпрыгнул. И вопросы. Он сыпал вопросами беспрестанно. Почемучка в квадрате или даже в кубе. Будто маленький ребёнок! Я, поначалу, отвечал не очень охотно. Ну, поймите меня правильно. Я так и не понял, можно ли мне ему что-то рассказывать или я могу сколлапсировать вселенную. Но его энтузиазм был настолько воодушевлённым и заразительным, что вольно-невольно я разговорился.

Поначалу я рассказывал о том, что мы видели из окна такси. Потом потихоньку перекинулись на более глобальные темы. Когда я случайно обмолвился про космос, Сашку чуть удар не хватил! Люди на луне? Спутники, обеспечивающие связь по всей планете?? Самоходные агрегаты на других планетах??? Мне казалось, что ещё чуть-чуть и его просто разорвёт в лоскуты, от переполняющих эмоций! Но я его понимаю. Вот оно, будущее! Светлое и великолепное! Хотя если бы мне довелось попасть на сто лет вперёд, боюсь, меня будет уже гораздо сложней удивить, учитывая моё циничное отношение к прогрессу человеческой цивилизации. Скорей всего моей коронной фразой было-бы: «Я так и думал, что вы всё просрёте!». Но Саша не я. Ему всё действительно всё нравилось.

Про войны я умышленно не рассказывал. Ну, а зачем? Я не подписывался беспристрастно озвучивать историю последних ста лет. Я человек зависимый и предвзятый. От своего воспитания зависимый, от своих корней. Как чувствую, так и вещаю. Чувак попал в светлое будущее – зачем мне портить ему впечатления? Я разошёлся и всё более и более подробно пытался описать нашу жизнь. Но по ходу своих пояснений я вдруг понял, что с некоторого момента начал люто врать! Прямо как наши государственные телеканалы. Про самое справедливое и лучшее в мире государство. Про лучшую в мире бесплатную медицину для всех. Про лучшее образование и самое справедливое правосудие. Про огромные достижения в сельском хозяйстве и тяжёлом машиностроении. Про заботливых чиновников и доблестных полицейских…
— А почему не видно автомобилей с эмблемой «Руссо-Балта»? – в очередной раз загонял меня в тупик вопрос Сашки.
— Теперь это очень дорогие автомобили, — заливался я соловьём. – Не все могут себе позволить настолько элитный транспорт. Вот всё, что ты сейчас видишь, это дешёвые немецкие и япон… азиатские автомобили. А «Руссо-Балт» это очень, очень дорогие машины! Даже губернатор не может себе такой позволить.

Я врал. Я врал так, как даже Троцкому и не снилось, и не мог остановиться. Самозабвенно врал и безоглядно. Простите меня, други, но не мог я сказать этому парню, с наивным и восторженным выражением лица, что сейчас, в двадцать первом веке, Россия не в состоянии выпустить нормальный автомобиль. Не смог сказать, что Рига, родина «Руссо-Балта», теперь столица враждебного государства. Что ветераны Войны и старики влачат жалкое существование на нищенское пособие и хлеб Россия теперь закупает в Канаде. Что казнокрады и мздоимцы занимают самые высокие государственные должности. Не смог я признаться этому парню из прошлого, что мы просрали всё то, что кровью и потом зарабатывали наши деды и отцы. Стыдно мне было. Даже китайский смартфон, с мультиками и музыкой показывать не стал. Ибо стыдно. Сашка-то о нас с вами был гораздо более высокого мнения, чем мы этого заслуживаем.

Мы вышли около Нижегородского пассажа прогуляться.
— Знаешь, Слав, всё это очень странно. – Саша медленно крутанулся, широко разведя руки, будто хотел обнять весь этот мир. – Я никак не могу в это поверить. Вроде всё понятно, сто лет прогресса, расцвет науки, социальные достижения и все дела, но меня не покидает ощущение, что чего-то вы не доделали.
Ну, вот! Сейчас он меня на брехне и поймает! Жалкое ощущение, когда приходится врать и оправдываться перед человеком из прошлого века.
— Я думал, что это будет нечто гораздо более значимое. – Саша посмотрел на меня этим своим пронзительно-честным взглядом.
— Ты знаешь, я тоже! – неожиданно для самого себя выпалил я. – Я тоже ждал от будущего гораздо большего! Но… Наука – да, прогресс – да, в космос летаем, самолёты огромные, но люди… Люди особо не меняются. Общая масса она как была, так и осталась, если честно. Ты думаешь, что мы тут все продвинутые и просветлённые? Да нет! Как всегда было, так и сейчас осталось. Мягко поспать, да сладко пожрать, вот основные цели! И я ничем не лучше. Конечно, я сейчас занимаюсь вопросами, о которых ты слыхом не слыхивал, но, по сути, я абсолютно такой же обыватель, как и многие в твоё время. Ночью, перед сном, я грежу о звёздах, днём хожу на службу, а вечером запасаюсь патронами, на чёрный день. Семья есть, детей двух ращу, всё правильно и нормально, но… Сань, я уже устал говорить «но»! Извини, если разочаровал. Мы просто живём. Мы такие же простые люди. И явно не всегда умнее своих предков.

Тут Сашка замахал обеими руками:
— Не, я сейчас не о том. Я, между прочим, очень даже всё понимаю. Люди, социум…Всё понимаю. О роли человека ещё древние греки очень точно всё описали. Окружение меняется, а люди остаются всё теми же. Ты зря горячишься. Но! Не побоюсь использовать это твоё «Но», но! – он ткнул пальцем. – Вы в космос летаете, а ямы на дорогах так и не извели? Я эту лужу помню ещё со своего первого приезда! Что, извечная русская проблема? Дураки и дороги?
Я ошалело уставился в выбоену… выебону… выбоину на дороге прямо перед моими ногами:
— Сань?
— А?
— Ты меня сейчас не в бровь ударил, и даже не в глаз. Ты ударил всё наше сущее, в самое заветное и болючее! Ты ударил…
— По яйцам? – простецки хлопая глазками, продолжил паренёк. Щаз я его удавлю голыми руками за этот наивный взгляд!
— По ним, Сань… По ним, родимым, и по всем внутренним органам сразу! Ногой ударил. С разбегу… До смерти ударил!!! Это наша вселенская боль. Да! Мы летаем в космос, но не можем ровно положить асфальт! Вот такое, блять, у нас с тобой будущее!!!

Саша рассмеялся:
— Я тебя понял. Понял, наверное, даже больше, чем ты хотел до меня донести.
Наивный взгляд? Эт я, наверное, погорячился. Взгляд у него пронзительный и умный. Гораздо более весомый, чем у меня. Аж мороз по коже!
— И мне кажется, что я знаю, почему я тут оказался.
— Да? – я растерялся сразу.
— Не знаю какие силы это свершили, но это было нужно не мне. Я и так заряжен на будущее. Это было нужно тебе. Очнуться. Взглянуть на себя со стороны. Со стороны времён. Твой каждый день, это будущее. Каждое твое действие это шаг вперёд. А ты киснешь и нудишь. Не надо так. Тебе даден твой личный промежуток вечности. Пусть маленький, но его надо прожить так…
— …чтобы потом не было так мучительно больно за бесцельно прожитые годы…
— Шедеврально продолжил! – парень буквально кинулся меня обнимать. – Я даже не смог-бы так правильно завершить свою мысль!
— Сань?
— А?
— И не совестно тебе цитировать классиков?
— Классиков? – Сашка смешно почесал затылок. – Ты о чём?
— Так это же «Как закалялась сталь»… — сказал я недоумевающе и тут же осёкся.
Ох, ё!!! Вот я тупой! Там ещё лет тридцать, или около того, прежде чем Николай Островский станет классиком советской литературы.
— Забудь, Сань. Это мой косяк. Но ты прав абсолютно и даже больше. Я сейчас так на себя взглянул со стороны, с твоей стороны, что мне стало люто стыдно. Обещаю исправиться!
Сашка улыбнулся, неуклюже поведя плечами:
— Мне жутко неловко, что ты передо мной оправдываешься, но я тебя понимаю! Сотня лет, а есть, чего стыдится. Я бы тоже нервничал. Надеюсь, что в любом случае всё будет хорошо.
— Я буду стараться. Честно-честно!
— Да, ладно… — Сашка кивнул головой и опёрся рукой на стену Пассажа.
И тут полыхнуло!!!
Белым, нестерпимо белым светом, полыхнуло. Я даже зажмуриться не успел. По голове шибануло, и я отключился.

Запах. Первым, что я ощутил после вспышки, был запах. Вы знаете, как пахнет разогретый паровоз? Нет, никто из вас не знает, как он пахнет. Запах дальних дорог, запах мощи, запах перемены мест. Я вздохнул этот пряный, с примесью дёгтя и креозота, воздух, и с трудом проморгался.
Оглянулся. Вокзал… Всё тот же Нижегородский вокзал. Только много дыма и много запаха угля. И люди. Много людей. В странной одёжке. Я такое видел только в кадрах кинохроники. Чудеса продолжаются?
— Извините… — послышался робкий голосок сзади. – Я могу вам помочь?
Я резко развернулся. Фух, знакомое лицо:
— Сань! Ты это тоже видишь? Мы с тобой скакнули в прошлое!
Паренёк, которого я назвал Саней, вылупил на меня глаза и, едва шевеля языком от испуга, пролепетал:
— Извините, а мы разве знакомы?
Тут я задумался. Да, чё там «задумался»! Затупил я напрочь, впав в полную умственную прострацию. Ну, сами подумайте — мгновение назад я с этим кадром запросто беседовал, а теперь он на меня бельмы пялит? Знакомы? Я стоял, молчал и думал. И додумал. Медленно, долго, но додумал:
— А если не знакомы, то почему вы ко мне подошли? Зонт я в поезде забыл, так это да. Итальянский, большой и ручка пластиковая. Но всё же? Почему именно я?
— Видите ли… Тут такая странная история со мной приключилась…
— Дайте-ка я угадаю, – мягко приобняв паренька за плечи, я увлёк его к выходу с перрона. -Буквально только что, к вам подошел человек, абсолютно похожий на вас и попросил помочь человеку в странной одежде. Так?
— Откуда вы знаете?!! Это действительно так! Он ещё билет обратный попросил. – Паренёк не сопротивлялся, но постоянно озирался, будто хотел найти взглядом этого странного человека.
— И вы ему, конечно, билет отдали? – я был шикарно снисходителен в интонациях голоса. Ну, а чо? Плавали, знаем.
— Да! Отдал. Он был настолько убедителен, что…
— Не надо слов! Достанет песни. Я вам верю. Ну, так вы готовы мне помочь?
— Конечно! А что мне надо делать?
Ыыых! Я уже теперь точно знаю точку респауна.
— По старому городу, через Рождественку, с заездом в кремль и потом на старую ярмарку. Проедем?
— Ой, да, конечно! – паренёк явно расслабился. – А что такое старая ярмарка?

И понеслась! Всё было днём. То ли разница в расписании поездов, то ли часовые пояса роль сыграли. Но я гулял теперь по Нижнему днём. Мы ехали на извозчике…. Хотя стоп! Извозчик это человек. Я на нём не ехал, а ехал на транспортном средстве, которым управлял извозчик. Как это описать? Да, собственно говоря, это не особо и важно.
Это была незабываемая поездка. Люди, лошади, редкие и, как теперь говорят, раритетные авто, эти купеческие дома, в полном расцвете и новые. Церкви, сияющие куполами, пузатые городовые. Словами не описать всего того великолепия, что мне довелось увидеть по странной прихоти судьбы!

Сашка пел соловьём. Мне даже и вопросов задавать не надо было. Саня, хоть и приехал из Смоленска, но очень хорошо ориентировался на местности. Мы славно погуляли. И, да! Я увидел кремль старым. И Спасо-Преображенский собор увидел! Санька молодец, он показал мне всё то, что я хотел, да ещё и в ресторан сводил.
Мать моя женщина! Такой жареной осетрины, с картошечкой, помидорами и зеленью я не ел уже лет тридцать! Молчу про все салаты, бутеры с чёрной икрой, горячие закуски и водку, буквально сладкую в своей замороженности! Ох, как было всё здорово! Тридцать рублей с копейками Сашка заплатил за наше чревоугодие и, думаю, это были бешеные бабки по тем временам!

Чуть позже.
— Сань?
— А?
Мы стояли на том самом месте около Пассажа, как это уже было.
— Сань, ты классный мужик, – пьяненько заявил я и тупо хихикнул, вспомнив свою жену. Она бы меня уже сразу убила.
— Я вот на тебя смотрю, и меня… и я… Кошмар, короче! Я отсюда, ты оттуда. Но ты очень сильно всё понимаешь.
— Откуда?
Мне пришлось сделать усилие, чтобы не ответить прямо:
— Забавно. – Я оглянулся округ. – Тут так всё живо и настояще…
Кругом меня кипело и бурлило человеческое море.
— Знаешь, Сань! А я буду завидовать. Несмотря ни на что. Вас ждут тяжкие и жуткие испытания, но вы их пройдёте с достоинством и вечной славой. И лёжа на смертном одре, вам будет не о чём стыдиться. И это круто.
— Я не понимаю…
— Да, и не надо. Придёт время, и ты сам всё поймёшь! Удачи тебе, парень! И не ссы, когда окажешься в непонятной ситуации. Может кто и поможет?
Я уже практически коснулся того заветного кирпича, но на мгновение задержался:
— Сань! А как твоё полное имя? Столько времени вместе, а я даже не в курсе!
— Александр Романович Беляев. К твоим услугам, Славка! – паренёк с достоинством поклонился, а я, услышав его фамилию, от неожиданности вздрогнул и нечайно коснулся стены.

Белым, нестерпимо белым светом, полыхнуло. Я даже зажмуриться не успел. По голове шибануло, и я отключился.
Запах. Первым, что я ощутил после вспышки, был запах. Пахло ничем. Ну, а чем пахнет обычный засыпающий город? Автомобильными выхлопами? Остывающим асфальтом? Последним троллейбусом? Эти запахи настолько привычны, что их даже не замечаешь. Темнело.
Беляев. Как же это всё странно. Мой кумир. Его произведения открыли для меня новый, великолепный мир и во многом определили всё моё дальнейшее мировоззрение. А я с ним просто пил водку и рябчиков ел… Ещё юношей и пареньком называл. Ему-то лет уже сколько? Тридцатник? Дурак я, да и только! Я стоял и тупо пялился в стену. Тронул рукой – ничего. Чудеса закончились. Только я, только этот начавшийся ледяной дождь и эта стена. Просто стена… Стоп!!! Ледяной дождь? Сколько сейчас времени? Я судорожно достал телефон. А, чёрт! Я ж тут скакал во времени и пространстве, какие нафиг часы? А, щаз! Настройки, Время, Синхронизация… Вот! Так оно и есть!!!
Я кинулся к дороге:
— Извозчик!!! Быстро!
У таксиста челюсть отпала.
— Не важно! Железнодорожный вокзал, плачу штуку, если довезёте за пятнадцать минут!
— Да тут ехать всего ничего. Но штуку готовь, я тебя за язык не тянул!
Опять я лоханулся!
Пофиг, пляшем! Значит так. Сейчас я, который раньше, подъезжаю к вокзалу. Пока с ментами, пока с дежурной по станции, потом расстроенно курить, значит, я должен успеть. Сказать ему про Беляева? Чёрт! Так ведь нельзя! Я точно знаю, что мне было сказано! Или я могу нарушить последовательность? Говорить, не говорить? С ума можно сойти!
— Приехали.
— Держи.
— Нет.
— Не понял?
— Шестнадцать тридцать. Я засёк. Уговор дороже денег, – водила демонстративно дернул рычаг на нейтралку и отвернулся.
Я потерял ещё несколько драгоценных секунд, пытаясь осмыслить этот диалог.
— Мужик! У меня за последнее время было столько необычайных приключений, что ты даже не поверишь! Но таксист, который отказывается от денег, это самое фантастичное, что можно придумать!
— Вали, давай. Понаприезжают тут, всякие разные и думают о себе… Вали уже!
Хорошо кошелёк уже в руках держал. Вытащил визитку.
— Будешь в нерезиновой, звони в любое время. Помогу, чем смогу.
Таксист хмыкнул, но улыбнулся.
А купюру я всё-таки незаметно оставил в подлокотнике.

Через площадь бегом. Вот он, уже разворачивается, чтобы уйти.
— Постой, длинный! Разговор есть, – надо уже спортом заняться, в конце концов, а то сто метров пробежал и уже запыхался. — Фух, еле успел! А то думал, не срастётся…

*****

«Ласточка» очень быстрый поезд. Но я такие не люблю. Места только сидячие. А я люблю лечь. Особенно с книжкой. Не электронной, а с обычной, бумажной. На верхней полке. Ну и пусть, что не помещаюсь по росту, зато ощущения очень приятные. Ты лежишь, колёса постукивают, за окнами необъятные просторы, на столике стаканы гранёные в знаменитых подстаканниках с краснодарским чаем. Красота!
А тут беда. Едешь, и только куча мыслей в голове. Ничего у меня не срасталось. Двойная временная петля, с нарушенными причинно-следственными связями. Я только что отжал билет у самого себя. Сейчас я, который позже или раньше, везёт Саньку в кремль. А я вот уже тут, я это уже все знаю и чо? Дурдом в припрыжку.

Зонт! Мысль прострелила мозг. Всё дело в зонте! Сказки, слюни, сопли, всё вторично, но всё дело в зонте. Я вот прям так всё сразу понял. Надо его найти, иначе этот кавардак не закончится. Что у нас с расписанием? Так, «Ласточка» прибывает в Москву двадцать три пятнадцать, а тот, на котором ехал я, отходит в двадцать три пятьдесят пять. У меня куча времени. Успею. Прикрыв глаза, я попытался устроиться поудобней на этом сидячем кресле и включил в голове песню из «Человек-амфибия»:

Эй моряк, ты слишком долго плавал.
Я тебя успела позабыть.
Мне теперь морской по нраву дьявол.
Его хочу любить.

Эх, Саня! Не лёгкая тебе доля предстоит, но то, что ты сделаешь, останется в веках.

— Уважаемые пассажиры, – милый женский голос громкоговорителя вырвал меня из полудрёмы. — Наш состав прибывает в город-герой Москва на Курский вокзал. Спасибо, что воспользовались услугами Российских железных дорог. Желаем вам всего наилучшего!
Курский… Курский? КУРСКИЙЙ??? Я же ехал с Ярославского!
Бля,бля,бля!!! Сорок минут! У меня есть только сорок минут! Лошара, я не посмотрел вокзалы!
Если вы не видели этот безумный забег, то вам несомненно повезло. Бегать я не умею, и не люблю. А тут пришлось. Два метра тела, абсолютно без стиля, неловко придерживая рукой свой походный чемодан, я нёсся как угорелый. Менты в метро только недоумёнными взглядами меня провожали. И я, таки, успел. Одиннадцать минут оставалось до отправления. Какой у меня был вагон? Хорошо, что все билеты я сохраняю, мне же ещё отчёт командировочный писать. Четырнадцатый? Ох, мать! Это же в самом конце состава. Когда я добежал к этому вагону, проводница даже занервничала немного. Мало ли. Дураков нычне много, а тут прибегает такая заполошная фигня!
— Девушка! – тяжело дыша, я рукой заправил обратно вылезшую со своего места печень. – Извините! Два, то есть теперь уже три, дня назад, я забыл тут зонт. Вот билет могу показать. Не находили?
— Ой, а вы знаете, этот состав вчера переформировали и теперь вагоны все другие. Я зонта не находила.
Ну, вот и всё. Ну, а чо? На что я рассчитывал? Я уткнулся лбом в вагон, судорожно восстанавливая дыхание.
— Авы обратитесь к начальнику поезда. Может она знает, — девушка мило улыбнулась. – Шестой вагон.
С трудом отлепив голову от вагона, я переспросил:
— Шестой это посередине?
— Да! Тамара Ивановна её зовут. Спросите у неё. Только поторопитесь, мы через две минуты отправляемся.
— Тамара Ивановна, — пробормотал я, с трудом выходя на стартовую позицию. – Кто бы сомневался! Спасибо вам, милая девушка. Пусть в вашей жизни всё будет хорошо!

Вы никогда не замечали, что поезда очень длинные? Девушка-проводница ещё долго смеялась, пока я шёл к шестому вагону.
— Тамара Ивановна, здрасте! – категорично заявил я. – Зонт я тут забыл три дня назад. Не находили? У меня вот тут ещё билет есть…
— Какой? – начальника поезда нельзя спутать ни с кем. Строгий взор, величественная осанка и вес, килограммов эдак двести.
— Чёрный. Большой. Трость. Изнанка цвета хаки, – я уже не рассчитывал ни на что и отвечал чисто механически.
— Подарок, – жалко добавил я. – Жонин.
Тамара Ивановна очень так критично меня окинула взглядом, подумала немного, а потом, чуть отклонив в сторону могучее тулово, рявкнула в глубину вагона:
— Маш! Чёрный зонт тростью принеси.
Пока Маша шла, я буквально замер.
— Ваш?
А я уже чуть не плачу.
— Мой.
— Что, дорогой очень?
— По деньгам копейки, а так да. Очень дорогой.
— Ну, в следующий раз будьте внимательны. Не забывайте.
— Можно я вас расцелую?
Тамара Ивановна усмехнулась и повела могучими плечами:
— Это вряд ли. Иди жену целуй. А я при исполнении.
— Тогда вот, — я выгреб из кошелька всё, что там было. – До магазина я уже не успею добежать, а вы уж там разберитесь сами. Объяснять долго нет времени. Просто поверьте. Вы мне сейчас не просто зонт вернули, вы мне вернули нечто гораздо большее!
— Шальной ты! Ступай уже. Мы отправляемся.
— Увидимся! – я же не последний раз в командировку ездил. – Обязательно увидимся.
Поезд грохнул стыками и, медленно набирая скорость, отправился.

Домой я попал уже далеко за полночь. Уставший в хлам, но идиотски улыбающийся и прижимая груди зонт. Хотел всё тихонько сделать, но тут выползла жена, сонно кутаясь в плед:
— Привед! А я тут заспала немного, пока тебя ждала, – она зевнула. – Как съездил?
Я уже открыл было рот, чтобы рассказать о всех тех удивительных событиях, что произошли со мной, а потом понял, что нифига она в это не поверит. Я и сам в это не особо-то верю.
— Киця, я будто в другом времени побывал! – устало улыбнувшись, сказал я.
— Да? Ну, так это же замечательно! Пойдём, я тебя ужином накормлю.
Зонт я поставил в угол. Посмотрел на него пристально… Зонт, как зонт. Я просто наверно сам по себе не вменяемый… Пойду ужинать.

© Laputa